Небеса светлеют. Солнце медленно поднимается за горизонтом. Рассвет… Он всегда дарит надежду, даже самым отчаявшимся. Разве что смертники не хотят видеть последнее солнце в их никчемной жизни. Скоро сонные горожане распахнут тяжелые ставни своих окон и запоет церковный колокол, зазывая всех на молитву.  Заглушая стук копыт и зазывал местных магазинов, по улицам, с криком и смехом, начнет бегать беззаботная детвора. Обычное утро в Ковчеге… только страх, смешанный с запахом гари, доносится с площади. День не принесет чего-то нового… сотни костров загорятся в полдень и, возможно, потухнут лишь завтра. День казни. Такой же, как был вчера, такой же, как будет завтра.

Запел церковный хор и по телу разлилось тепло и умиротворение. Именно так, наверное, чувствует себя ребенок в утробе матери. Именно так чувствует себя влюбленный в объятиях возлюбленной…

Но вот хор допел и «Приближенный» побрел принимать исповедь у приговоренных на смерть. Многие не желали исповедаться. Глупцы. А некоторые… Страшно было даже подумать такое… Но некоторые вообще подвергали сомнению существования Единого. Хотя я и понимал, что Им, так и не отрекшихся от своих греховных убеждений, грозят точно такие же, или даже худшие, муки в геенне огненной.  И уж они-то точно не прервутся смертью их греховной оболочки – тела.

Но были и другие. Которые осознавали всю глубину своих грехов. Они раскаивались. Многие из них были все равно казнены, ибо такова воля Единого. А некоторые были даже помилованы  и занимали свое место в Ордене, и становились нашими братьями и сестрами. Впрочем таковых были единицы… Те, под кем не загорелся хворост или погас, так и не разгоревшись полностью… Или же те, кто выжил после сожжения.

Исповедь закончилась и хор запел следующее песнопение. А где-то в толпе заплакала женщина. Это было почти не слышно из-за воплей горящих заживо, но ухо все-таки улавливало. Глупые горожане. Некоторые сочувствовали смертникам. Они не осознавали, что за столь сильные прегрешения перед Церковью это еще слабое наказание, придуманное Единым только из-за безграничного милосердия.

Пламя медленно начало затухать. Народ начал расходиться. Смертники, приговоренные на завтра, отходили от окошек своих камер. Многих из них в эту ночь будут мучать кошмары, но все прекратится с завтрашним закатом, когда казнят их…

Вот он – благословенный покой. Только келья, я и Он. Кто всегда услышит мои молитвы… только Он и я…